Андрей САМОХИН
28.11.2019
Заметным событием в длительной дискуссии о тайнах гибели Николая II, его супруги и детей стал документальный фильм «Цареубийство. Следствие длиною в век». Премьера этой серьезной киноработы Елены Чавчавадзе и режиссера Галины Огурной состоялась в ночь на 25 ноября на канале «Россия 1». О том какие старые новые факты и смыслы содержит фильм, «Культуре» рассказала журналист, сценарист, заслуженный деятель искусств РФ Елена ЧАВЧАВАДЗЕ.
Чавчавадзе: Во-первых, я хочу поблагодарить тех «ночных» наших зрителей, которые сумели дождаться конца эфира Владимира Рудольфовича Соловьева, за их маленький подвиг. Когда-то на телевидении нарушение программы передач даже на несколько минут было немыслимо, но сегодня есть те, кому, похоже, все позволено… Тем не менее сегодня уже известно, что фильм увидело очень много людей.
культура: Тема гибели царской семьи с годами, кажется, лишь прибавляет остроты, а вопрос с «екатеринбургскими останками» продолжает будоражить общество противоречивыми мнениями, нераскрытой тайной. Приоткрывает ли Ваш фильм ее завесу?
Чавчавадзе: У нас не было и не могло по определению быть задачи что-то «окончательно» доказать. Поставили себе задачу восстановить ход главных событий. В первой части фильма мы отдаем дань «белому» следователю Соколову — можно сказать, возлагаем венок на могилу Николая Алексеевича. Тем более что 2019 год — это столетие начала его следствия.
Далеко не все знают, например, что самые первые розыски по следам преступления в июле-августе 1918-го провели следователи Алексей Павлович Наметкин и Иван Александрович Сергеев после того, как в Екатеринбург вошли войска Сибирской армии: добровольческие офицерские и казачьи отряды вместе с частями чехословацкого корпуса.
Именно Наметкин и Сергеев установили сам факт убийства, а Николай Соколов в феврале 1919 года спустя более чем полгода по приказу Верховного правителя адмирала Колчака начал новое следствие, прежде всего проверив собранные ими факты. Первыми же свидетельства злодеяния нашли местные крестьяне в кострище на Ганиной Яме. Они показали их позже поручику Андрею Шереметевскому, который скрывался от красногвардейских отрядов неподалеку в деревне Коптяки. И тот идентифицировал их принадлежность царской семье, сдав потом коменданту Екатеринбурга генерал-майору Владимиру Голицыну. Позже Соколов передал эти ценные свидетельства сестре царя Ксении Александровне, а та — в возведенный в 1950-м храм-памятник во имя Иова Многострадального в Брюсселе.
Екатеринбургский историк Михаил Вебер нашел в Пражском архиве русской эмиграции записку подполковника Игоря Бафталовского, который в группе с другими офицерами засвидетельствовал, что возле шахт что-то жгли, но костры слишком маленькие для сожжения одиннадцати человеческих тел. Эта записка не фигурировала ни в одном предыдущем расследовании. Так же как и альбом фотографий гвардии капитана Павла Булыгина, посланного в Екатеринбург вдовствующей императрицей Марией Федоровной, чтобы попытаться прояснить судьбу царской семьи. В свое время в составе американо-русского собрания «Родина» альбом был возвращен с моей помощью в Россию, а точнее, в Российский фонд культуры. Следует знать, что следователь Соколов вообще находился в тяжелейшем положении: меж двух огней. С одной стороны, за ним охотились агенты большевиков. В Берлине было нападение на квартиру, где он остановился, из нее похитили несколько томов его колоссального по объему дела, которые, кстати, после войны оказались в Москве. С другой стороны, та же Мария Федоровна не приняла его, не захотев выслушать доклад о расследовании, не желая верить в случившееся.
Во второй части фильма мы по архивным документам, фото- и киносъемкам, интервью с участником поисковой группы Гелия Рябова и Александра Авдонина Геннадием Васильевым восстанавливаем хронологию тех событий, которые связаны с именами Рябова и министра Щелокова.
Новое следствие, начатое в 2015 году, ведется как бы «с чистого листа», то есть не опирается на выводы предыдущего, проведенного в 1990-х под руководством следователя Владимира Соловьева.
Старший следователь по особо важным делам полковник юстиции Марина Викторовна Молодцова, непосредственно проводящая новое расследование, у нас в фильме беспристрастно рассказывает о заново восстановленной канве событий.
культура: Не секрет, что Гелия Рябова в патриотическо-православных кругах с некоторых пор принято считать то ли честолюбивым провокатором, то ли скрытым чекистом, организовавшим по заданию «темных сил» подлог с находкой в Поросенковом логу….
Чавчавадзе: Я лично считаю себя виноватой перед этим человеком, тем, что тоже пошла на поводу у тех, кто шельмовал его, основываясь исключительно на слухах и домыслах.
Совсем по-другому начинаешь все видеть, знакомясь с документами, общаясь с участниками поисковой группы Рябова, например геологом Геннадием Васильевым, которого разыскала следователь Молодцова. Да, мне в свое время было не по себе видеть, как Гелий Трофимович таскал по Москве в портфеле и извлекал эти черепа (как выяснилось из разговора с вдовой в процессе подготовки фильма, самодельные слепки). Все это ложилось на известные «обличающие» факты. Ну как же, сценарист фильма «Рожденная революцией», обласканный властью, советник министра внутренних дел Николая Щелокова…
культура: А также и то, что глава МВД, член ЦК КПСС, друг Брежнева лично попросил Рябова отыскать захоронение царя, о чем Вы упоминаете в фильме…
Чавчавадзе: И это тоже поначалу никак не укладывалось в голове. Но человека православного не должна удивлять возможность нравственного переворота, который может случиться с любым. Как я поняла и почувствовала, это и произошло с Гелием Трофимовичем. Иначе он не положил бы в найденный им с геологом Авдониным раскоп распятие с самолично вырезанной на нем фразой из Евангелия: «Претерпевший до конца — спасется». Да и жизнь его сложилась бы не так: ведь он за свое открытие не заработал ни чинов, ни палат каменных — одни щипки, плевки и подозрения. Духовно поддержал, благословил Рябова авторитетный священник, протоиерей Александр Шаргунов. Почему невозможно предположить, что подобное духовное превращение начало происходить и с Щелоковым? Не фантастичнее ли подозревать какую-то «спецоперацию» с его стороны? Ведь милиция — не КГБ… Дочь Николая Анисимовича рассказала, что ее отец был тайным монархистом в душе. И я вполне могу в это поверить. В партии уже вовсю шло подспудное противостояние патриотов-русофилов и интернационалистов-космополитов. Кстати, именно Щелоков дал возможность Рябову работать в закрытых фондах Архива Октябрьской революции (ныне ГАРФ) под предлогом подготовки нового сценария.
культура: Почему Ельцин, став первым секретарем Свердловского обкома, в 1977-м дал ход записке Андропова о сносе дома Ипатьева, которая перед этим два года пролежала под сукном у предыдущего хозяина области Якова Рябова?
Чавчавадзе: Да, это любопытное сведение мы воспроизводим в фильме со слов экс-губернатора Эдуарда Росселя. Можно, конечно, предположить желание Бориса Николаевича заслужить доверие кремлевских начальников. Хотя сам он писал про некий секретный пакет из Политбюро с предписанием немедленного сноса.
Знаете, я как человек, давно работающий над исторической темой в документальном кино, все больше убеждаюсь: многие события происходили проще, чем мы иногда сегодня представляем. В фильме мы опирались исключительно на проверенные архивные документы, отсеивая «версии» и художественные домыслы. Никто не стоял за нами, мы все делали на свой страх и риск. Стараясь быть максимально объективными, дали слово екатеринбургскому историку Вениамину Васильевичу Алексееву, который выразил сомнение в правомочности и достоверности поисковых работ Рябова — Авдонина и полноте следствия под руководством прокурора-криминалиста Соловьева. Такие же сомнения позже высказывал и митрополит Ювеналий. И мы ни в коем случае не являемся здесь какими-то арбитрами. Будем ждать, когда нынешнее следствие и Церковь сделают свои определенные выводы.
культура: Страшно ли Вам заниматься темой цареубийства?
Чавчавадзе: Христианину не следует бояться нападений со стороны инфернальных сил. А они, безусловно, происходят. В тонких духовных сферах вокруг екатеринбургской трагедии до сих пор звенят туго натянутые струны. При этом мы отдаем себе отчет в мере ответственности за достоверность и точность того, что рассказываем миллионам телезрителей.
Расследование цареубийства продолжается. Мы ждем выводов Следственного комитета и Церковной комиссии. Отснято еще много материалов в рамках нового следствия, и мы готовы к продолжению работы над темой величайшего преступления ХХ века.
